что делают сейчас талибы
Зачем в Москву приезжала делегация запрещенного в России «Талибана»
Кто из талибов приехал в Москву
В пятницу, 9 июля, завершился визит делегации политического офиса движения талибов в Москву. Центральным днем переговоров стал четверг, 8 июля, когда они встретились со спецпредставителем президента России по Афганистану Замиром Кабуловым.
Особенность переговоров с представителями талибов заключается в том, что движение «Талибан» решением Верховного суда 2003 года признано в России террористическим, его деятельность запрещена в России. Тем не менее представители политического крыла талибов довольно часто бывают в Москве. Они приезжали в январе этого года, в мае 2019-го и раньше. Еще в 2018 году, комментируя ведение переговоров с представителями террористов, министр иностранных дел Сергей Лавров обращал внимание на то, что Россия никогда не скрывала, что поддерживает контакты с талибами, так как они — часть афганского общества. Цель контактов — побудить талибов к переговорам с афганским правительством, добавлял он. В пятницу право на переговоры с представителями террористов защитил пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков, сказавший, что «контакты необходимы на фоне того, как напряженно развивается ситуация в Афганистане».
Приехавшие в Москву талибы представляют политический офис движения, который с 2013 года базируется в столице Катара — Дохе. Именно с ними США вели переговоры о заключении соглашения, в соответствии с которым американские военные сейчас завершают вывод войск из Афганистана. Основной костяк офиса — бывшие члены правительства талибов, которое управляло Афганистаном с 1996 по 2001 год. Главой посетившей Россию делегации стал Мавляви Шахабуддин Делавар. Он был послом талибов в Исламабаде, работал дипломатом в Саудовской Аравии, был членом Верховного суда. В 2001 году Делавар внесен в санкционный список Совета безопасности ООН. В предыдущие визиты в Москву приезжал и мулла Абдул Гани Барадар — один из основателей «Талибана», воевавший с советскими войсками в конце 1980-х. С 2010 по 2018 год он сидел в тюрьме в Пакистане, куда был отправлен после совместной операции пакистанских и американских спецслужб, но три года назад был освобожден по настоянию Вашингтона. Во время правления талибов сообщалось, что он занимал губернаторские посты и его можно было считать министром обороны.
Глава всего движения с 2016 года — мулла Хайбатулла Ахундзада, богослов и специалист по исламскому религиозному праву, а не полевой командир, как его предшественники. Среди его заместителей — Сираджуддин Хаккани, также возглавляющий террористическую группировку «Сеть Хаккани».
«Кто не сбежал, тот прячется» Как афганцы привыкают к новой жизни после победы талибов. Репортаж из Афганистана
Боевики «Талибана» во дворе Голубой мечети, Мазари-Шариф. Фото: Александра Ковальская
Захват власти в Афганистане движением «Талибан» (террористическая организация запрещена в России) вселил страх не только в их идейных противников, но и в простых граждан. В Афганистане у талибов практически не осталось врагов, но новые власти так и не решили, чем занять оставшихся без дела боевиков. Задача эта непростая, потому что за годы вооруженного противостояния единственное, чему научились эти люди, — воевать. Сегодня в Кабуле на каждый район приходится сразу несколько полевых командиров, и каждый из них считает, что именно он главный. При такой концентрации скучающих вооруженных людей контролировать ситуацию становится все сложнее. Тем более, что афганцы еще хорошо помнят, каково жилось при талибах в конце 1990-х. Корреспондент «Ленты.ру» Александра Ковальская проехала от афгано-узбекской границы до Кабула, чтобы выяснить, как живет Афганистан после победы талибов, как простые афганцы приспосабливаются к новой жизни и правда ли, что талибы любят Россию.
Новый мир
Регулярное авиасообщение между Афганистаном и остальным миром так и не возобновилось, несмотря на неоднократные обещания талибов. Зато появилась возможность проехать по пыльным дорогам и своими глазами увидеть, как живет страна, получившая долгожданный мир после десятилетий гражданской войны.
Сборщики металлолома, пригород Мазари-Шарифа, провинция Балх
Фото: Александра Ковальская
Вопреки стереотипам, мне, единственной женщине и единственной иностранке на переходе Термез — Хайратон, улыбаются и даже помогают поднять багаж на ленту рентгена. Новые хозяева Афганистана непреклонны только в одном — никаких фотографий на пограничном переходе
Седобородый талиб, сидящий у выезда в обнимку с автоматом, машет рукой на прощанье, и наша машина выезжает в государство, которому всего полтора месяца от роду, — Исламский Эмират Афганистан.
Дорога до Мазари-Шарифа, административного центра провинции Балх, напоминает кадры из фантастического фильма: до самого горизонта тянется выжженная солнцем пыльная земля, где изредка попадаются пустые дома и заброшенные военные базы. Машин и людей в этом мире почти нет, только в получасе от города встречаются одинокие фигуры — мужчины, собирающие металлолом, и дети, просящие милостыню.
«А ведь сегодня суббота, это как у вас понедельник», — говорит мой водитель. На вопрос о том, куда все делись, пожимает плечами: «Сбежали. Когда талибы взяли Кабул, люди кинулись к границе и в аэропорт. Много людей, десятки тысяч. Не удивляйтесь, что сейчас так пусто — кто не сбежал, тот прячется, особенно если служил в армии или полиции. Говорят, что талибы за это будут казнить».
Чай, голуби и палец на курке
Мазари-Шариф — город небольшой. В центре знаменитая Голубая мечеть, где, по легенде, похоронен шиитский святой имам Али и где живут сотни белых голубей. Вокруг базар, жилые кварталы и несколько дипломатических представительств, которые сейчас закрыты.
Сотрудники отделения Министерства информации и культуры Афганистана, Мазари-Шариф
Фото: Александра Ковальская
В отделении офиса информации и культуры опять приходится подождать. Причина та же: начальник, который выдает иностранной прессе разрешение на работу, читает намаз. В его пустом кабинете красуется белый флаг «Талибана», а остальная обстановка — стол, книжные шкафы и кожаные диваны — явно перешла по наследству от бывших хозяев.
Первым делом нам предлагают чай, это непреложный закон афганского гостеприимства. Получение нужной бумаги, как и досмотр на границе, занимает не больше 15 минут, а вместе с разрешением мне выдают двух охранников, которые будут сопровождать меня в прогулках по городу. Их присутствие объясняют так: безопасность гостей превыше всего.
Один из сотрудников службы информации на хорошем английском предлагает помочь мне с фото. Я пытаюсь пошутить о том, что в Москве никто не поверит в такое дружелюбие «Талибана».
— Я не талиб, — отвечает мой собеседник. — Я работал здесь при Ашрафе Гани (действующий президент Афганистана, покинувший страну после переворота, — прим. «Ленты.ру»), а теперь продолжаю уже при новом правительстве. Для меня ничего не изменилось.
— И вы не боитесь?
Он с улыбкой пожимает плечами.
— Нет. Теперь мои начальники не хуже, чем были раньше.
За те полчаса, что я провела за осмотром мечети, ко мне подошли познакомиться все местные руководители, включая начальника службы безопасности. Экскурсия заканчивается неизбежным чаепитием и импровизированным интервью: меня просят задавать вопросы, таким случаем нельзя не воспользоваться. Отвечают в основном талибы постарше и повыше рангом. Меня предупреждали, что с рядовыми беседовать не стоит, потому что они «недостаточно информированы». Разговор получается вежливым и уклончивым.
— Разве вам не запрещено разговаривать с женщиной, которая к тому же не закрывает лицо?
— Вы гость, разве можно обидеть гостя? — отвечают мне вопросом на вопрос. — Закрывать лицо или нет — личный выбор. Мы не можем на этом настаивать.
— Но пару недель назад западные журналистки рассказывали следующее: командиры «Талибана» отказываются с ними говорить, потому что они не носят хиджаб…
— Разве должностное лицо в любой другой стране не может отказаться с кем-то говорить? Таких людей везде хватает. Кто сказал, что мы ограничиваем права женщин? Они могут вернуться на работу, когда захотят. Могут вернуться в школы, когда обстановка нормализуется. Даже в местном аэропорту работают женщины, можете сами посмотреть.
Если хотя бы половина того, о чем мне говорили, правда, то ситуация в Афганистане переменилась к лучшему. Но верят в это не все: гостиницы в Мазари-Шарифе переполнены теми, кто надеется покинуть страну, как только возобновятся пассажирские рейсы
Двенадцать часов без приключений
Пару месяцев назад и речи не могло быть о том, чтобы проехать от северной границы до Кабула — вдоль дороги шли бои локального значения между талибами и правительственными войсками. Однако теперь дорога практически безопасна, а на обочине идет мирная жизнь.
Мы выезжаем из Мазари-Шарифа в пять утра и добираемся до Кабула в пять вечера. Главной трудностью за все это время становятся ремонтные работы и пробки на перевале Саланг. Сам факт того, что теперь на Саланге что-то чинят, кажется довольно обнадеживающим, а рабочие в ярких жилетах и экскаваторы — это не то, что обычно можно увидеть в афганских сводках.
Ремонтные работы в тоннеле, перевал Саланг, провинция Парван
Фото: Александра Ковальская
На въезде и выезде из городов и на перекрестках стоят блокпосты «Талибана» — десяток боевиков и белое знамя. Машины замедляют ход, и молодые люди с длинными бородами и автоматами Калашникова наперевес спрашивают у водителей, откуда и куда они направляются. На этом проверка обычно заканчивается, а если в автомобиле есть женщина, то его пропускают без вопросов. То же повторялось и позже, уже в Кабуле: меня просили пересесть на переднее сиденье, чтобы как можно скорее проехать чекпойнт. «Ты — наш паспорт», — шутили мои афганские помощники.
У постов припаркованы мотоциклы и джипы, которые пару месяцев назад принадлежали Национальной армии Афганистана. Теперь они перекрашены из защитного цвета в белый, а на боку вместо афганского триколора появилась эмблема эмирата
Один из таких внедорожников, украшенный искусственными цветами, обгоняет нас в районе Чарикара. Из установленных на крыше колонок звучат суры на арабском. В провинции Баглан пейзаж становится почти идиллическим — на полях собирают урожай и сгребают в стога сено. Однако меня предупреждают, что приближаться к местным жителям и фотографировать их не стоит.
— Почему?
— У дороги могут быть мины. А еще у многих в этих местах погибли родственники от рук американцев. Сложно сказать, как люди отреагируют на появление человека с Запада.
Эти предупреждения, как и двухметровая воронка на дороге, где на мине подорвался армейский джип, разрушенный полицейский участок, сгоревшие полицейские машины, сложенные друг на друга, напоминают о войне. И все же за двенадцать часов пути трудно поверить, что Афганистан воевал всего полтора месяца назад. Впрочем, эта страна всегда умела возрождаться из пепла.
«Россия — хорошо!»
На закате мы въезжаем в Кабул. Казалось, что после паники, охватившей город с приходом талибов, после бегства президента и того ада, что развернулся в кабульском аэропорту, после месяца неуверенности и страха Кабул должен был измениться до неузнаваемости, но нет.
Афганская столица осталась такой же, какой я видела ее полгода назад: та же суета, те же дорожные пробки, те же воздушные змеи в небе. Талибы, одетые в армейскую форму, зачастую неотличимы от правительственных солдат, стоявших здесь до них
Впрочем, возможно, что в нынешней армии и полиции немало тех, кто был там при Ашрафе Гани, — «Талибан» пригласил их вернуться на службу.
Мальчик продает хлеб, Мазари-Шариф
Фото: Александра Ковальская
На первый взгляд, все по-прежнему. На улицах много женщин, лица у многих по-прежнему открыты, и даже большая часть граффити в центре города не пострадала — талибы успели закрасить только некоторые из них, написав поверх призывы к патриотизму и цитаты из Корана. Так же работают магазины и кафе, так же улыбаются люди.
Но мне известно, что и сейчас есть те, кто прячется, ожидая ареста. Те, кто мечтает покинуть страну как можно скорее и стоит в очередях у нескольких работающих посольств. Те, для кого Афганистан кончился 15 августа. Те, чьи мечты уже не осуществятся. Те, кто ждет на границе с Ираном или Пакистаном, надеясь ее перейти. Те, кто живет в наспех созданных лагерях беженцев в кабульских парках
Но пока новые законы и запреты не вступили в силу, Кабул жизнерадостен. Ключевое слово — пока. Что будет дальше, предсказать трудно. После того как Кабул был взят талибами за один день, прогнозировать афганские сценарии — дело неблагодарное.
На очередном блокпосту в центре города у меня впервые проверяют документы.
— Откуда? США? — спрашивает талиб, по самые глаза закутанный в черный платок.
— Россия, — отвечаю я.
— Россия — хорошо, Россия — друг, — говорит он на ломаном английском и делает жест — проезжайте.
На первый взгляд, в Кабуле все по-прежнему. Только запутавшийся в колючей проволоке триколор — флаг Исламской Республики Афганистан — напоминает о том, что что-то ушло навсегда.
От лояльности к резне: что делают талибы в захваченных городах Афганистана
Боевики насаждают шариатские порядки, теряя местную и международную поддержку
Боевики движения «Талибан» (запрещенная в России террористическая группировка) продолжают стремительный захват афганских городов. Они взяли Кандагар и Герат, под их контролем ключевые населенные пункты, за исключением Кабула, который все еще удерживается правительственными силами. Мы разбирались, что как талибы себя ведут на захваченных территориях Афганистана.
К вечеру четверга стало известно, что «Талибан» взял второй и третий по величине города страны — Кандагар и Герат. Впрочем, по данным афганской армии, их жителям по крайней мере было дано 48 часов на эвакуацию.
Естественно, официальным властям не удается вывезти всех жителей захватываемых городов. К тому же проблема в том, что зачастую их некуда везти. Талибы контролируют более 60% территории Афганистана, и в еще подконтрольных правительству городах наплыв беженцев вполне ощутим, рассказывают очевидцы, и найти места для их размещения порой не так уж и просто. За границу стараются убежать пока не так много афганцев – у большинства на это попросту нет денег. Те же, у кого финансов хватает, вывозят свои семьи за рубеж – в Турцию, ОАЭ и т.д. Многие жители просто стараются перебраться в Кабул.
Если после заключения Дохийского соглашения с США в феврале 2020 года «Талибан», казалось бы, попытался было изобразить собой «цивилизованную», сугубо политическую силу, конструктивно конкурирующую с официальным Кабулом, то события 2021-го доказали: террористов мирными увещеваниями и перспективой сотрудничества не исправить. Талибы стали действовать еще агрессивнее, регулярно напоминая, что с афганским правительством у них мирных договоренностей не существует, а стало быть, и руки у них развязаны.
На ранних этапах наступления в захваченных населенных пунктах талибы пытались было даже завоевать лояльность местного населения (часть которого, к слову, пусть и незначительная, и без того ранее симпатизировала боевикам – в частности, в пуштунских районах, поскольку именно пуштуны составляют основную часть «Талибана»). Они «благосклонно» не закрывали пропускные пункты для желающих покинуть города и для поставок продовольствия, избегали показательных и массовых расправ. Однако по мере того, как группировка начала одерживать крупные победы, ее поведение заметно изменилось.
Например, по данным американского и британского посольств в Афганистане, в городе Спин-Болдак (провинция Кандагар), захваченном террористами в июле, были казнены десятки мирных жителей – причем публично. Со своей стороны, талибы отрицают свою причастность к массовым расправам, списывая все на деятельность сторонников «Исламского государства» (ИГ – запрещенная в России террористическая группировка).
Есть сообщения в местных СМИ и о том, что экстремисты ведут охоту за летчиками афганских ВВС и членами их семей: говорят, что десятки человек были убиты по всей стране. С особой жестокостью талибы обращаются с женщинами, служившими в силовых структурах Афганистана.
При этом талибская пропаганда обещает, что движение не собирается мстить тем афганцам, которые служат кабульским властям, и даже тем, кто помогал американцам и их натовским союзникам.
Очевидно, что подобная агитация порой срабатывает: не раз приходится слышать о том, что правительственные военнослужащие чуть ли не в массовом порядке сдаются наступающим боевикам. Но многие не склонны полагаться на обещания талибов.
Официальный представитель политического офиса движения «Талибан» Сухейль Шахин, сам находящийся в Дохе, обвинения в жестоком поведении своих соратников, само собой, отрицает. Однако в Совете Безопасности ООН уже обсуждаются меры, которые можно принять в ответ на расправы со стороны боевиков.
«Совбез самым решительным образом осуждает вооруженные нападения сил талибов на города и поселки по всему Афганистану, в результате которых погибло большое число гражданских лиц», – говорится в проекте резолюции, предложенном Норвегией и Эстонией.
Другие страны, включая те же США и Великобританию, уже предупредили, что, если случаи казней в захваченных талибами районах Афганистана будут доказаны, политическое крыло движения – которое как раз базируется в Дохе и ответственно за соглашение 2020-го, – может не рассчитывать на участие в управлении страной.
«Если вы не способны контролировать своих бойцов, вам не место в управлении государством», – заявил один из западных дипломатов, обращаясь к «катарской» фракции талибов.
В то же время, как рассказывает корреспондент Би-би-си, побывавший в контролируемых боевиками провинции Балх, на улицах можно увидеть, как толпятся юные школьницы (хотя есть сообщения о том, что девочкам талибы запрещают посещать учебные заведения), а базар по-прежнему переполнен покупателями обоего пола.
«Из местных источников, – рассказывает журналист, – нам сообщили, что женщинам разрешено находиться на улице только в сопровождении мужчины, но когда мы приезжаем, это, похоже, не так. Сообщается, что в других местах командиры талибов настроены гораздо строже. Однако все женщины, которых мы видим, носят паранджу, закрывающую волосы и лицо».
Талибский собеседник корреспондента Би-би-си настаивает, что никого не «принуждают» носить паранджу и что талибы просто «проповедуют», что женщины должны одеваться именно так. Но говорят, что местным таксистам было дано указание не возить по городу женщин без чадры.
Рассказывая о повседневной жизни в недавно захваченной талибами местности, корреспондент Би-би-си отмечает, что некоторые вещи не изменились после захвата власти боевиками: «Уборщики в оранжевых одеждах все еще выходят на работу, как и некоторые бюрократы. За ними наблюдает недавно назначенный движением «Талибан» мэр, сидящий за широким деревянным столом, с маленьким белым флагом «Исламского эмирата Афганистан» в углу. Раньше он отвечал за поставки боеприпасов, теперь за налоги – и он с гордостью говорит мне, что группировка взимает с владельцев бизнеса меньше, чем раньше те платили правительству».
Представители радикального движения стараются изо всех сил продемонстрировать, что не собираются причинять вред гражданскому населению. Будучи преимущественно пуштунским движением, «Талибан» пытается представить себя и как силу, не представляющую угрозу этническим меньшинствам.
В то же время талибы высказывают недвусмысленные угрозы в адрес сторонников власти в Кабуле, обвиняя их в том, что они «заражены» западной культурой и являются «марионетками» Запада, а потому достойны смерти.
Агрессивные действия, навязывание откровенно шариатских норм не только вызывают недовольство населения, вынужденного покидать свои дома, но и лишают движение той международной поддержки, которая, казалось бы, пусть и в ограниченном виде появилась после подписания соглашения в Дохе. Не на пользу движению играет и его мозаичность, ярко выразившаяся в различиях позиции базирующегося в Катаре политического офиса и действующих на афганской земле головорезов.
В Москве прошли переговоры с талибами. Россия согласна помочь Афганистану, но не готова признать «Талибан»
Представитель движения «Талибан» (террористическая организация, запрещенная на территории РФ) Абдул Салам Ханафи после переговоров по Афганистану
Фото: Алексей Куденко / РИА Новости
В среду, 20 октября в Москве прошло заседание Московского формата консультаций по Афганистану с участием полномочных представителей движения «Талибан». Помимо талибов и российских дипломатов, в переговорах участвовали представители Китая, Пакистана, Ирана, Индии, Казахстана, Киргизии, Таджикистана, Туркмении и Узбекистана. Власти США поддержали проведение заседания, но заявили, что не приедут на встречу.
Россию на переговорах представлял министр иностранных дел Сергей Лавров. Представителем афганской делегации стал исполняющий обязанности министра иностранных дел в правительстве талибов Амир Хан Муттаки.
Переговоры в Москве прошли несмотря на то, что ни одна страна — в том числе Россия — не признала талибов легитимным правительством Афганистана. Сам Лавров неоднократно говорил, что российская сторона никогда не скрывала своих контактов с представителями движения, поскольку они являются частью афганского общества.
В заявлении МИД России по итогам встречи говорится что взаимодействие с Афганистаном необходимо выстраивать с учетом новой реальности — прихода к власти талибов, независимо от официального признания международным сообществом нового афганского правительства.
Движение «Талибан» признано террористической организацией в большинстве стран мира, ее деятельность на территории России запрещена, как и любые официальные контакты с представителями организации. Тем не менее Москва поддерживает отношения с лидерами движения, они не раз приезжали в российскую столицу на переговоры. И хотя российские власти признают, что готовы идти на переговоры с новыми властями страны, исключать их из списка террористов не спешат. Глава второго департамента Азии МИД РФ Замир Кабулов отмечал, что без соответствующего решения Совбеза ООН не может быть и речи об исключении талибов из списка террористов.
Важной частью переговоров стала экономическая ситуация в Афганистане: после прихода к власти талибов в стране разразился экономический кризис, в том числе вызванный заморозкой финансовых активов государства в зарубежных банках. Стороны признали, что социально-экономическая и гуманитарная ситуация в Афганистане ухудшается, и международное сообщество должно сделать все, чтобы помочь населению.
Для сбора средств предложили созвать международную донорскую конференцию под эгидой ООН. При этом основное бремя финансирования экономического восстановления и развития Афганистана должны нести страны НАТО, в том числе США — ведь именно их военные контингенты присутствовали в этой стране в течение последних 20 лет.
По итогам переговоров стороны «выразили уважение суверенитету, независимости и территориальной целостности Афганистана», говорится на сайте МИД. Участники также отметили, что продолжат содействовать обеспечению безопасности в стране, чтобы предотвратить распространение террористических организаций на ее территории.
Страны-участницы также призвали талибов «принять дополнительные меры по улучшению системы госуправления»: то есть сформировать инклюзивное правительство, в которое вошли бы представители всех этнополитических сил страны. «Это станет основополагающим условием для завершения процесса национального примирения в Афганистане», — говорится в документе.
Кроме того, участники встречи призвали «Талибан» проводить «умеренную и благоразумную» внутреннюю и внешнюю политику. В тексте заявления особенно подчеркивается, что новым властям страны следует проводить дружественную политику по отношению к соседям Афганистана.
*«Талибан» признан в России террористической организацией. Его деятельность запрещена на территории РФ.