что значит алые паруса в жизни человека
Зачем подросткам читать «Алые паруса»
Романтическая феерия Александра Грина «Алые паруса» хорошо известна взрослым, но вот юные читатели с произведением русского писателя знакомы мало. А меж тем история мечтательницы Ассоль и ее избранника капитана Грэя способна стать отличным подспорьем в жизни. Рассказываем, чему может научить современных подростков повесть Грина.
Чудеса мы создаем сами
Отчего-то считается, будто чудо — явление нерукотворное. Сказка Александра Грина, напротив, предлагает совершенно иную теорию, согласно которой за чудеса отвечаем мы сами.
Вспомните, как сбылась детская мечта фантазерки Ассоль. По большому счету, чуда (в традиционном понимании этого слова) не случилось, не считая разве что предсказания Эгля. Грэй сам, влюбившись в прекрасную спящую незнакомку, узнал у жителей деревни о ее мечтах и принял решение воплотить грезы девушки в реальность. Более того, он не поскупился на два километра ткани нужного цвета. Все это подтверждает, что сотворение чудес и волшебства — дело исключительно наших рук. Только мы сами можем облачить наш корабль в алые одеяния во имя любви, мечты или цели.
Нужно быть верным своей мечте
С возрастом детские мечты начинают казаться нам несущественными и наивными. На смену им приходят другие, зачастую лишенные обаяния и романтики. Но стоит ли так безжалостно расправляться с юношескими грезами во имя взрослой жизни? В «Алых парусах» говорится об обратном: только верность своим надеждам, пусть даже и несбыточным, способна сделать жизнь гораздо прекраснее, чем она является на самом деле.
Трудности, бесконечные препятствия, неприятные встречи, а порой и откровенная жестокость — все это переживаемо и выносимо, когда вы знаете, чего хотите. Так, с юных лет красавица Ассоль помнила: корабль под алыми парусами непременно причалит к ее берегу, а сама она будет счастливой. Как известно, надежды ее оправдались. Поэтому не сворачивайте с выбранного пути, именно он верный — хотя бы потому, что выбран вами.
Иногда, чтобы быть счастливым, нужно идти наперекор судьбе
Убежденность взрослых в том, будто они вправе определять судьбу своего ребенка, основана вовсе не на пустом месте: большой жизненный опыт, мудрость и собственные ошибки порой заставляют мам и пап программировать будущее детей, мало ориентируясь на их желания. Но так ли верны эти планы? И сделают ли они молодого человека по-настоящему счастливым?
Артуру Грэю было уготовано благополучное, но отчаянно скучное существование в доме состоятельных родственников, и ему потребовалось немало смелости, чтобы отказаться от богатства ради своих предпочтений. Согласитесь, мало какой родитель обрадуется идее ребенка отправиться в бесконечное плавание по бушующему морю. Впрочем, не имей Грэй твердой убежденности в своей правоте, ему никогда бы не удалось встретить любовь всей жизни, а заодно и вдоволь попутешествовать.
Быть непохожим на других не так уж и плохо
Умение быть самим собой, невзирая на мнение и даже осуждение окружающих, в современном мире настоящий тренд. Мы учимся отстаивать свои убеждения, право на свободный выбор цвета волос, образа жизни, объектов любви. И, к слову, немало преуспели в этом. Однако вопрос безболезненной самоидентификации в подростковом возрасте по-прежнему стоит очень остро: белые вороны все еще существуют, притом живется им несладко. Но стоит ли отказываться от своих принципов во имя мнения большинства?
«Алые паруса» убеждают юных читателей: что бы ни происходило и как бы тяжело вам ни было, не предавайте себя. Верность собственным идеалам рано или поздно приведет вас к счастью. Ассоль многие годы была посмешищем для соседей. Казалось бы, что, кроме сочувствия и смеха, могут вызвать попытки скрыться от реальности в фантазиях? Финал повести хорошо известен каждому, ведь именно мечты девушки позволили ей обрести то, к чему она стремилась так долго.
Настоящая любовь существует
Способная принимать разные формы, она рано или поздно случается в жизни каждого человека. И история о девушке Ассоль, которая дождалась своего Грэя, — яркое тому подтверждение.
Повесть Александра Грина может стать настоящим утешением в трудную минуту для тех, кто отчаялся встретить свою вторую половинку. Именно в подростковом возрасте грустные мысли посещают человека довольно часто. Попытки разобраться в жизненных процессах и получше узнать самого себя заставляют юношей и девушек мечтать о романтике. «Алые паруса» помогут понять, что чаяния эти совсем не напрасны, а мечты, пусть даже и фантастические, имеют свойство сбываться, если хотеть этого достаточно сильно.
Существуют ли в наше время Алые паруса?
Наверное, каждая девушка надеется и верит, что однажды прекрасный принц обязательно приплывет за ней на корабле с алыми парусами и подарит ей настоящую любовь и счастье. Конечно же, все эти понятия образные: принц, корабль, паруса…
А между тем, в реальной жизни могут происходить чудеса гораздо большие, чем в иных книгах.
Ни для кого не секрет, что «Алые паруса» — это романтическая феерия, написанная Александром Грином и повествующая о странной девушке Ассоль, которая верила в сказки и умела мечтать, и о прекрасном принце Грее, который осуществил её мечту, сотворив чудо своими руками.
Замысел книги возник у Грина в 1916 году, однако, сделав первые наброски, он отложил рукопись. Изначально действие «Алых парусов» должно было происходить во время революции в Петрограде, но когда он вернулся к рукописи через четыре года, то реальность сменилась фантазиями, и возникла придуманная Каперна.
В 1920 году Грин закончил своё произведение, а еще через три года «Алые паруса» вышли отдельной книгой. Книга была раскритикована, потому что совершенно не соответствовала наступающей эпохе.
Однако в 1944 году книга вновь увидела свет. В тяжелые военные годы оказалось, что романтика необходима людям, что вера в чудеса, в исполнение заветной мечты способна поддержать в любых, даже самых трудных испытаниях. А в 1961 году режиссер Александр Птушко снял одноименный фильм с Анастасией Вертинской и Василием Лановым в главных ролях.
С тех пор «Алые паруса» стали неким символом, который уже долгие годы живет в сознании людей. Потому что, как бы ни менялся мир, люди так устроены, что они не могут не верить во что-то доброе, светлое, прекрасное, верить в то, что какой бы несбыточной ни казалась их мечта, она обязательно исполнится.
…Это был обычный день, один из многих, сменяющих друг друга. Занимаясь своими домашними делами, я услышала за окнами звуки настраиваемых инструментов. Любопытство заставило меня выглянуть в окно, и по ту сторону стекла я увидела музыкантов, готовившихся к какому-то выступлению. Мне стало очень интересно, что же именно там происходит, и я вышла на балкон. Внизу, вокруг музыкантов, уже начали собираться прохожие, которым, видимо, как и мне, тоже было любопытно поглазеть на происходящее.
Через некоторое время заиграла музыка, и парень с микрофоном запел песню о любви. Было видно, что он очень волнуется, руки его тряслись, а голос немного дрожал, но всё это не могло испортить той романтической атмосферы, которая возникла под балконами совершенно обычного дома. «Я люблю тебя!!» — выкрикнул он, переполняемый чувствами, пока музыканты исполняли проигрыш. И это было так трогательно, что у меня на глаза нахлынули слёзы. Я подумала: «Какая она счастливая! Та, ради которой…»
Мне казалось, что такое бывает только в кино или в книжках. Ведь всё это действительно походило на сцену из романтического фильма о любви. Маленькие девчонки сидели вдоль бордюра с мечтательными взглядами, влюбленные пары нежно держались за руки, женщины в возрасте смахивали слёзы, снимая происходящее на мобильные телефоны. Всё вокруг стало волшебным, и уже, наверное, никто не мог понять, где это происходит: во сне или наяву.
А когда закончилась песня, парень взял заранее приготовленный огромный букет цветов и, забравшись на автовышку, полетел под всеобщие аплодисменты к своей любимой. И вот, наверное, только тогда я осознала в полной мере, что всё это делалось для меня. Что это я — та счастливая, ради которой… Всё моё тело трепетало, чувства смешались в фантастический коктейль эмоций.
А когда наши взгляды встретились, я в очередной раз поняла, как сильно я люблю своего мужа, с которым мы прожили вместе восемь лет, какой он у меня необыкновенный и как мне с ним повезло. И в этот момент у меня в голове всплыла фраза из «Алых парусов», сказанная Греем: «Я понял одну нехитрую истину. Она в том, чтобы делать так называемые чудеса своими руками».
У каждого из нас есть выбор: ждать чудес от мира или самим творить чудеса, делая тем самым свою жизнь и жизнь других людей счастливее. А самое большое чудо на земле — это Любовь. И пусть она поселится в каждом из вас! И пусть она будет обязательно только взаимной!
Как «Алые паруса» стали символом прекрасной эпохи?
Начало XX века в российском искусстве было поистине волшебным. Это тяжело отрицать, особенно на контрасте с тем, что ожидало всех художников – в широком смысле слова – спустя всего пару десятилетий. Пока весь мир упивался зарождающимся постмодернизмом, деконструкцией всего, что так долго развивалось в Европе, но так и не спасло ее от Первой мировой войны, в России шли иным путем. Да, безусловно, базисом была вся та же предпосылка о несостоятельности современной культурной парадигмы, но цель была другая. Не разрушить, а создать что-то новое сверх.
На протяжении всего XIX века Россия будто накапливала свой интеллектуальный капитал. Каждое десятилетие дарило все более совершенных художников, музыкантов, но в первую очередь, конечно, писателей и поэтов. Первые два десятилетия новой столетки благодаря этому взорвались невиданным ранее обилием талантливых людей. Им было тесно в существующих рамках. Ведь никто не называет Сергея Есенина «новым Пушкиным», а Максима Горького «вторым Достоевским». Они – другие. Акмеисты, футуристы, имажинисты, младшие и старшие символисты, не важно. Главное, что у них получалось проложить дорожку к сердцу читателя в совершенно новых формах.
Впрочем, новых, да не совсем. Если положить перед человеком, который никогда не слышал об Александре Грине, книгу «Алые паруса», сможет ли он определить, когда повесть была написана? Что это, романтизм начала XIX века? Символизм начала XX-го? Может, новая искренность, которая разрослась ближе к концу прошлого века? Наверное, все вместе. Грин написал вневременную книгу, которая покажется актуальной человеку из любой эпохи. В конце концов, что может быть более современным каждому веку, чем мечта?
Посмотреть советскую экранизацию «Алых парусов» можно будет в пятницу, 17 сентября, в 17:05 и в воскресенье, 19 сентября, в 7:05 на телеканале «Мир».
Так почему же все-таки «Алые паруса» и что они символизируют? Чтобы ответить на этот вопрос, придется углубиться в черновики писателя. Он называл повесть «феерией». И не просто так. Эта книга должна была стать его откровением, главным произведением в жизни. Сначала она вообще была посвящена конфликту автора с собственным литературным талантом. В поисках какого-то синонима ликованию от творчества, Грин отправился в город, где на одной из витрин и обнаружил ту самую лодочку с парусом. Правда, белый шелк показался писателю слишком скучным. Нет, полотно непременно должно быть красным. Вернее – алым. 
Первоначально в книге главный герой должен был рассуждать о тонкостях восприятия и о том, как писатель продумывает сюжет и реализует свой замысел, где находит образы. Алые паруса должны были стать катализатором творческого процесса для главного героя. У этого есть интересная подоплека: на самом деле полотнище корабля, по замыслу Грина, оставалось белым. Просто персонажи книги видят его на закате, когда Солнце багровеет на самом горизонте, окрашивая все вокруг в кроваво-алый цвет. Приглушенный шум моря, яркий свет, переливающиеся красным паруса – все это должно было помочь герою начать работать над своими произведениями.
А затем Грину пришла в голову еще более интересная мысль. Ведь действительно, никто и никогда алые паруса на свои суда не ставит. Это дорого и непрактично. Зато красиво и захватывающе. Главный герой хотел увидеть что-то подобное, что-то столь же потрясающее, вот и принял эффект от заката за настоящие алые паруса. Это великолепная метафора исполнимости мечты, которая в конечном итоге в глазах смотрящего и в руках делающего. Так изменилась тема повести.
Главный герой феерии, несмотря на то, что кажется на первый взгляд, вовсе не девочка Ассоль. И даже не Артур Грэй. Их ветка, пусть и занимает большую часть страниц, является побочной. На самом деле это повесть о старике Эгле, собирателе песен, легенд, преданий и сказок. То есть, по сути, авторе. Вспомните, ведь именно он рассказывает Ассоль о некоем корабле с алыми парусами, который он якобы придумал и обманул бедную девочку. Ничего он, конечно, не придумывал. Это он должен был стоять на берегу моря по первоначальному замыслу Грина. Это он видел судно с белыми полотнами, которое озарялось солнцем и казалось кроваво-красным. И в первую очередь ему нужно, чтобы Ассоль действительно забрал принц на таком корабле. Потому что только тогда его произведение, пересказанное девочке в лесу, обретет хоть какой-то смысл, подарит хотя бы одному человеку счастливую жизнь. Можно ли автору мечтать о большем?
Впрочем, конечно, речь вовсе не о судах и принцах. Ассоль просто дарят смысл жизни. С самого начала повести читателю показывают, как несчастно она живет. Никому не пожелаешь такой жизни, как у дочки моряка, которого ненавидит весь город. В результате с детства у нее вырабатывается защитный механизм. Героиня живет в мире сказок, она постоянно о чем-то мечтает и переносит себя из жестокого мира в собственные сны. Чтобы выйти из этого состояния, ей просто необходим некий образ из жизни, которыми и становятся алые паруса, а вернее, само Солнце. Всю дальнейшую жизнь, с момента встречи с Эглем, она посвящает стремлению к нашей звезде. Недаром Грин дал ей столь символичное имя – Ассоль. Будто «к солнцу» по-латински. Мечта о счастливой жизни, которой она никогда не знала, мечта о солнце, мечта о принце – все это двигало главную героиню день за днем, пока она трудилась, собирая игрушки на продажу, пока выживала в том мире, в котором она родилась, но не хотела бы рождаться.
Артур Грэй, в свою очередь, стал для Ассоль проводником в новый, счастливый мир. И сделал это максимально правильным способом. Да, он действительно просто влюбился в девушку и хотел забрать ее себе в жены, но ведь принцу ничего не стоило просто снарядить красивый королевский корабль, приехать к возлюбленной и попросить у нее руки и сердца. Или, в конце концов, прийти к ней домой пешком. Нет, Грэй подслушивает разговор о мечтах девушки, о ее вожделенных алых парусах, и намеренно покупает красную ткань, чтобы водрузить ее на свой небольшой корабль. Он хочет не столько жениться на девушке, не столько увезти ее с собой в страну, где он наследный принц, сколько реализовать ее мечту, ее желание. Довезти Ассоль до Солнца. Он становится вторым элементом в паззле, который дарит душевный покой главному герою Эглю. Ассоль была той, кто искренне поверил в его сказку и сделал ее смыслом своей жизни, спасительной веточкой из серого мира, а Артур Грэй не просто сам спас девушку. Он воплотил сказку. И это главный итог произведения.
Грин считает, что человека от его мечты отделяет толстое и мутное стекло реальности. Через него очень тяжело увидеть то, что делает нас по-настоящему счастливыми. И Ассоль, и Грэй, и Эгль сумели в какой-то момент посмотреть сквозь эту линзу, пусть и каждый со своего особого ракурса. Алые паруса – это не просто символ мечты. Это чудо. А, как мы знаем из повести Грина, «чудеса нужно делать своими руками. Если душа человека жаждет чуда – сделай для него это чудо. Новая душа будет у него и новая – у тебя».
«Алые паруса»: история праздника и современные реалии
Каждый, кто слышит словосочетание «Алые паруса», понимает, что за ним стоит не только знакомый со школы рассказ Александра Грина, но и известный во всём мире праздник выпускников в Санкт-Петербурге. Давайте поговорим о том, как родилась идея превратить рассказ в красивую традицию, и разберёмся, чего ожидать от праздника в этом году.
Зарождение легенды
Впервые идея претворения рассказа Грина в жизнь появилась в кругу учеников Ленинграда в 1968 году. Их задумку с радостью поддержали во Дворце пионеров имени Жданова (ныне Дворец творчества юных) — праздник провели с невиданным для советского народа размахом.
Кульминацией праздника в ту ночь стал парад кораблей в лучших советских традициях. На борту трёх кораблей показали постановки о настоящих героях советской действительности: корабль «Молот» представлял сцены с молодыми рабочими, «Серп» — с молодыми тружениками села, «Атом» — с молодыми учёными.
Первый праздник «Алые паруса» давал надёжный ориентир для молодых людей, вступающих во взрослую жизнь. Торжественности моменту добавляли величественная музыка Рейнгольда Глиэра «Гимн Великому городу», композиции на морские темы Дунаевского, увертюра к фильму «Дети капитана Гранта» и оратория Шостаковича «Песнь о лесах».
Он руководствовался большими рисками несчастных случаев, которые могли случиться в местах огромного скопления молодёжи.
К моменту принятия этого решения корабль «Надежда», впервые выходивший в акваторию с алыми парусами, успели заменить на шхуну «Кодор». Её знал каждый советский школьник, ведь на ней снимались легендарные фильмы «Остров сокровищ» (1982), «В поисках капитана Гранта» (1985) и «Капитан „Пилигрима“» (1986).
Возрождение мечты
Корабль под алыми парусами выходил в акватории то парка «Дубки», то озера Разлив. В мероприятии принимали участие и уже знаменитые корабли «Надежда» и «Корсар», и другие не менее красивые судна: «Викинг», «Мираж», «Скиф». В шоу использовались все возможные средства, от факелов до фальшфайеров.
Несмотря ни на что, выпускники не хотели отказываться от зрелищной традиции, и правительству Петербурга по рекомендации президента пришлось пойти им на встречу.
Традиции праздника
Мероприятие проходит на двух площадках: на Дворцовой площади и на набережных Невы. На территорию Дворцовой площади могут попасть только сами выпускники и гости по приглашениям — для них каждый год выступают известные артисты. Организаторы концерта стараются совмещать и старый добрый русский рок, который не теряет популярности среди петербургской молодёжи, и самые громкие поп-новинки сезона.
После полуночи выпускники перемещаются на набережные Невы, где проходит водно-пиротехническое шоу, в разгар которого в акваторию выходит шхуна под алыми парусами. Каждый год выбирается новое музыкальное сопровождение шоу, однако есть две композиции, которые звучат в этот день из года в год. Это музыка из балета «Медный всадник» Рейнгольда Глиэра и увертюра Исаака Дунаевского к советскому фильму «Дети капитана Гранта».
Шоу начинается в самое тёмное время белой ночи. Увидеть представление могут не только выпускники, но и жители и гости города. В 2010 году «Алые паруса» посетили 3 500 000 человек. Кроме того, каждый год праздник транслируется по телевидению и на радио. В 2019 году прямую трансляцию «Пятого канала» посмотрели больше 8 000 000 человек. Среди зрителей «Алых парусов» есть жители как России, так и зарубежных стран.
«Алые паруса» в 2021 году
Корабль может идти как под парусами, так и на двигателе, а площадь его парусов намного больше предыдущих.
До полуночи на Дворцовой площади состоится шоу о значимых событиях в истории нашей страны: выпускники увидят полёт Юрия Гагарина и победы Александра Невского, станут свидетелям написания шедевров Александра Пушкина и открытий Михаила Ломоносова.
Вслед за зрелищными историческими событиями на сцене появятся популярные артисты, среди которых Ваня Дмитриенко, Алина Астровская, Антон Лаврентьев, Cream Soda, Niletto, Ирина Дубцова и Светлана Лобода. Каждое выступление по традиции объявят известные ведущие, Иван Ургант и Даша Александровна.
В этом году по указанию губернатора города на Дворцовую площадь и на набережные в центре Петербурга смогут попасть только виновники торжества. Однако остальные смогут посмотреть концерт и шоу в прямом эфире. Несмотря на ограничения, праздник по-прежнему объединяет людей по всему миру и дарит каждому надежду на исполнение желаний. Присоединиться к торжеству можно будет 25 июня в 22:00 по ссылке.
Автор текста — Ирина Бережнюк
Что значит алые паруса в жизни человека
До недавних пор я не любил «Алые паруса», называл их презрительно сказочкой, утешением для слабых. Сам я как читатель искал и ищу, требую от литературы правды жизни. А в реальности история Ассоль и Грэя практически невозможна, и, значит, она не может быть материалом для настоящей литературы. Но.
Но теоретически, с какой-то там долей вероятности, Грэй мог встретить Ассоль, мог узнать о ней от ее соседей и приплыть к ней на алых парусах. Раньше эту долю я отметал, а в последние годы она почему-то все растет и увеличивается в моем воображении, и, быть может, годам к семидесяти я буду называть «Алые паруса» реализмом. Впрочем, уже и сейчас, почти пятидесятилетним, я чувствую неловкость за себя, рубившего про «сказочку», «утешение».
Хорошо, что жанр статей к юбилеям и памятным датам возродился. В 1990-е с ним жестоко боролись, злобно высмеивали. Впрочем, была в этом польза: «датские» статьи советского времени получались однообразно хвалебными, сейчас же они — повод вспомнить, взглянуть с одной и с другой стороны. 140-летие Александра Грина подтолкнуло меня перечитать многие из его вещей, узнать лучше его биографию.
Удивила параллель образов Грина и Бажова. Оба не только как писатели, но и как живые люди не увязываются у меня с Гражданской войной, советской эпохой. Бажов словно бы писал в веке XIX, а Грин будто бы вовсе жил не в России и о России мало что слышал. Хотя я помню сказы Бажова о Ленине, есть рассказы про революционеров, эпизоды про Гражданскую у Грина. Но оба творили в основном в других измерениях, создавали другие вселенные. Как, кстати сказать, и Александр Беляев.
Грин и Бажов в большей, Беляев в меньшей степени — занимались в юности революционной деятельностью. И все трое, почти ровесники, пошли к эсерам.
Есть писатели, чьи биографии ярче и известны больше, чем их произведения; есть те, у кого биографии пресные и тусклые, а произведения — полная им противоположность. У Грина, по-моему, книги конгениальны его судьбе, и в то же время сложно найти в русской литературе автора, так мало использовавшего именно автобиографический материал. Опыт — да, но переплавка шла серьезная.
По сути, жизнь Грина могла бы без всяких модных у нынешних кинематографистов домыслов стать захватывающим байопиком. Родился в городке Слободском неподалеку от «обывательской» Вятки, откуда с детства мечтал вырваться. Матрос на Черном море, рыбак, рабочий в железнодорожных мастерских, золотоискатель, лесоруб, шахтер, солдат-дезертир и царской армии, а затем и Красной, эсеровский пропагандист по кличке Долговязый. Почти два года заключения в Севастопольской тюрьме — позже Грин не захотел посмотреть на нее даже издали: «вспоминать могу, видеть — нет».
В конце 1906 года стали публиковаться рассказы. Первые подписывал псевдонимами, а потом взял, слегка изменив, свое имя: автором дебютной книги «Шапка невидимка» указан «А. С. Гринъ». Полиции не составило труда установить, что беглый ссыльный Александр Степанович Гриневский и литератор А. С. Грин — одно и то же лицо.
Так он угодил в очередную тюрьму, а оттуда, после года заключения, отправился в Пинегу Архангельской губернии. Так что и на Русском Севере Грину пожить довелось.
Важно, что к моменту ареста с революционерами он уже разошелся, стал популярным и обеспеченным автором, водил знакомства с тогдашними литературными звездами первой величины — Куприным, Брюсовым, Леонидом Андреевым. И, подобно Леониду Андрееву, начав с реализма, Грин быстро перешел к мистике, символизму, некоей готике. Недаром критики и до революции, и после саркастически сравнивали его с Эдгаром По. Вот, например, из статьи Г. Лелевича:
«„Русский современник” и „Россия” переполнены фантастикой самой разнообразной. Вот, например, фантастика старого подражателя заграничным „писателям ужаса” Грина. Его рассказ „Крысолов”. отличается от фантастических новелл Эдгара По. главным образом, меньшей талантливостью, меньшим мастерством и более бредовым характером вымысла. »
Я согласен с таким определением. Бóльшая часть творческого наследия Грина это более, а зачастую менее удачное подражание Эдгару По. Наверное, не напиши он «Алые паруса», мы — «массовый читатель» — не знали бы о таком писателе, как не знаем о сотнях достаточно талантливых его современников. Но «Алые паруса» — произведение уникальное, может быть, и вечное, и оно тянет за собой и «Бегущую по волнам», и «Блистающий мир», и десятки других его произведений.
Не случись Октябрьская революция, Грин, скорее всего, остался бы писателем пресловутого второго ряда. Как и Серафимович, Сергеев-Ценский, Алексей Толстой, Шишков. Все они начали печататься в начале века, имели известность и даже популярность, но на прижизненное, а тем более на посмертное восхождение на литературный Олимп ничто не указывало.
Революция и Гражданская война не только породили плеяду талантливейших «мальчиков» вроде Гайдара, Платонова, Шолохова, явившихся со своим языком, со своей динамикой, но и «дореволюционным» словно бы дали новое дыхание. Серафимович «Железного потока» — это не Серафимович «Города в степи», Шишков «Ватаги» — не Шишков «Тайги», Толстой «Сестер» и «Гадюки» — не Толстой «Чудаков». И Александр Грин «Алых парусов», литератор со вроде бы давно сложившейся репутацией, — не тот Александр Грин, что написал «Зурбаганского стрелка», «Дьявола оранжевых вод».
Историки литературы говорят, что сюжет «Алых парусов» пришел к нему еще в 1916 году. К счастью, в то время замысел не превратился в произведение — это наверняка получилась бы одна из гриновских повестей. Судьбе угодно было помучить автора, загнать в угол, извести несчастной любовью к юной девушке его, сорокалетнего испитого человека, чтобы получилось настоящее, единственное в своем роде.
Суровый и подчас жестокий критик, автор романа «Восстание мизантропов» Сергей Бобров так отозвался на публикацию «Алых парусов»:
«Видно, как автора перемолола революция, — как автор уходит в удивительное подполье, как исчезает красивость, мелкая рябь излишества, как она подменяется глубоким тоном к миру, как описание уходит от эффектов и трюков, — к единственному трюку, забытому нашими точных дел мастерами, — к искусству. »
Очень верное замечание. По-моему, ни до, ни после Грину не удалось достичь такой лаконичности, точности и остроты слов, поэтичности слога. Вот как начинается написанный в одно время с «Алыми парусами» рассказ «Корабли в Лиссе», который сам Грин считал одним из самых удачных своих произведений:
«Есть люди, напоминающие старомодную табакерку. Взяв в руки такую вещь, смотришь на нее с плодотворной задумчивостью. Она — целое поколение, и мы ей чужие. Табакерку помещают среди иных подходящих вещиц и показывают гостям, но редко случится, что ее собственник воспользуется ею как обиходным предметом. Почему? Столетия остановят его? Или формы иного времени, так обманчиво схожие — геометрически — с формами новыми, настолько различны по существу, что видеть их постоянно, постоянно входить с ними в прикосновение — значит незаметно жить прошлым? Может быть, мелкая мысль о сложном несоответствии? Трудно сказать. Но — начали мы — есть люди, напоминающие старинный обиходный предмет, и люди эти, в душевной сути своей, так же чужды окружающей их манере жить, как вышеуказанная табакерка мародеру из гостиницы „Лиссабон”. Раз и навсегда, в детстве ли или в одном из тех жизненных поворотов, когда, складываясь, характер как бы подобен насыщенной минеральным раствором жидкости: легко возмути ее — и вся она в молниеносно возникших кристаллах застыла неизгладимо. в одном ли из таких поворотов, благодаря случайному впечатлению или чему иному, душа укладывается в непоколебимую форму. Ее требования наивны и поэтичны: цельность, законченность, обаяние привычного, где так ясно и удобно живется грезам, свободным от придирок момента. Такой человек предпочтет лошадей — вагону; свечу — электрической груше; пушистую косу девушки — ее же хитрой прическе, пахнущей горелым и мускусным; розу — хризантеме; неуклюжий парусник с возвышенной громадой белых парусов, напоминающий лицо с тяжелой челюстью и ясным лбом над синими глазами, предпочтет он игрушечно-красивому пароходу. Внутренняя его жизнь по необходимости замкнута, а внешняя состоит во взаимном отталкивании».
Глубокие наблюдения, сильные образы, очевиден писательский ум, а не только талант. Но читать, вникать в суть — трудно. Текст как спрессованная глина. А вот начало «Алых парусов»:
«Лонгрен, матрос „Ориона”, крепкого трехсоттонного брига, на котором он прослужил десять лет и к которому был привязан сильнее, чем иной сын к родной матери, должен был наконец покинуть эту службу.
Это произошло так. В одно из его редких возвращений домой, он не увидел, как всегда еще издали, на пороге дома свою жену Мери, всплескивающую руками, а затем бегущую навстречу до потери дыхания. Вместо нее, у детской кроватки — нового предмета в маленьком доме Лонгрена — стояла взволнованная соседка.
— Три месяца я ходила за нею, старик, — сказала она, — посмотри на свою дочь.
Мертвея, Лонгрен наклонился и увидел восьмимесячное существо, сосредоточенно взиравшее на его длинную бороду, затем сел, потупился и стал крутить ус. Ус был мокрый, как от дождя».
Кажется, сам Грин не называл свои «Алые паруса» феерией, ограничиваясь жанром «повесть». Мне определение «феерия» тоже не нравится. Скорее, поэма в прозе.
Мы, советские дети 1970-х, жили словно бы окутанные алыми парусами. Для наших родителей одним из символов оттепели был фильм по этой повести с Анастасией Вертинской и Василием Лановым в главных ролях, они слушали рок-оперу «Алые паруса», в газете «Комсомольская правда» первым делом искали полосу «Алый парус»; когановская пиратская бригантина подымала именно алые паруса. И книга Грина была у них всегда рядом — ею лечились, укреплялись, черпали из нее силы.
Меня она с того самого детства раздражала, но и притягивала. И я часто ее перечитывал, злясь на себя, на автора, на родителей. Но магия, или, как нынче принято говорить, химия, не отпускала. И вот после сорока лет пребывания на Земле, написав кучу, как я считаю, беспощадно-честных книг, нигде не отступив от правды жизни, мне захотелось создать нечто подобное «Алым парусам». И я понимаю, как это сложно, почти невозможно.
Загадочный художник Андрей Платонов, писавший то ли утопии, то ли антиутопии (даже его «Котлован» не так однозначен, как его трактовали в годы перестройки и по традиции трактуют и нынче), был строгим большевиком (хотя с его партийностью до сих пор много неясного) в критике и публицистике. В рецензии на одну из посмертных книг Грина он писал о развязке «Алых парусов», перед тем несколько раз напомнив, что Грэй богат и может позволить себе «бесцельно путешествовать по морям», так:
«Уйдя на корабле в открытое море своего взаимного двойного одиночества, Грэй и Ассоль, в сущности, не открывают нам секрета человеческого счастья, — автор оставляет его за горизонтом океана, куда отбыли влюбленные, и на этом повесть заканчивается. Повторяем, что на самом деле, в истинном значении, свое счастье Грэй и Ассоль могли бы обрести лишь в каком-то конкретном отношении к людям из деревни Каперны, но они поступили иначе — они оставили народ одиноким на берегу. Если Грэй и особенно Ассоль представляют собой, как хотел этого автор, ценные человеческие характеры, то их действия порочны. По замыслу Грина, Ассоль и Грэй — люди особого, лучшего качества; в них есть высшая, страстная поэтическая сила, почти неприсущая прочим людям. Но какое значение имеет эта их сила для действительности? И еще вопрос: покинув Каперну, некое все же реальное место мира, где родилась и выросла во всем своем своеобразии Ассоль, — спрашивается, не расточат ли влюбленные свое счастье в самое краткое время, поскольку у них для этого счастья теперь ничего не осталось, кроме собственного сердца и одиночества? Из чтения повести мы убедились, что высшая натура Ассоль сложилась из реальных, „низких” элементов — из бедной, несчастной судьбы ее отца, ранней потери матери, сиротства, отчуждения детских подруг и т. п. Но ведь и „высшее” быстро расходуется, если оно беспрерывно не питается „низшим”, реальным. А чем питаться Ассоль и Грэю в пустынном море и в своей любви, замкнутой лишь самой в себе? Нет, тот народ, оставленный на берегу, единственно и мог быть помощником в счастье Ассоль и Грэя. Повесть написана как бы наоборот: против глубокой художественной и этической правды. Может быть, именно поэтому автору приходится пользоваться языком большой поэтической энергии, чтобы отстоять и защитить свой искусственный замысел, и эта поэтическая энергия сама по себе есть большая ценность. »
На эту рецензию Платонова я наткнулся несколько лет назад благодаря книге Алексея Варламова о Грине, вышедшей в серии «Жизнь замечательных людей». Кстати сказать, книга очень ярко написана, способна если и не влюбить человека в гриновскую прозу, то уж точно попытаться с ней познакомиться.
Наверное, именно то, что заметил Платонов, раздражало меня в «Алых парусах». Подростком я не мог сформулировать, но чувствовал, что развязка «порочна». Да, земляки травили Ассоль, да, она была в Каперне чужой, но. Именно — но: но что ждет Ассоль и Грэя дальше, без народа? Ассоль станет богачкой и забудет о прошлой своей жизни, как о страшном сне? У нее появятся слуги, она начнет отдавать приказы. Многие писатели любят ставить точку там, где вроде бы должно начаться самое важное.
Память о Грине увековечена в разных местах России, где он жил (Киров, Слободской, Архангельск, Петербург, Чусовой, Москва), но по-настоящему Грина можно почувствовать в Крыму. Особенно в Феодосии, которая словно иллюстрирует разом все созданные в воображении писателя города и поселки страны, получившей после его смерти название Гринландия.
В Феодосии в царское время он сидел в тюрьме — сюда, спасая от пьянства, в 1924 году привезла его третья жена Нина Николаевна. Грин тогда был богат, книги выходили одна за другой (в одном только 1925-м — семь, в 1927-м — восемь!). Через семь лет нищим, полузапрещенным, он умирал километрах в двадцати от Феодосии и от моря в крошечном городке Старый Крым.
И в Феодосии, и в Старом Крыму есть дома-музеи Грина. Феодосийский — если не по экспозиции, то по местоположению — один из лучших, в каких я бывал. В Старом Крыму — наверное, один из самых печальных. Крошечный домик, почти никаких вещей. Последний приют перед кладбищем, прячущемся в лесу неподалеку.
Не знаю, насколько книги Грина популярны у нынешних подростков, да и людей примерно моего возраста. Кажется, не очень. В приключенческом, фантастическом (или, вернее, фэнтезийном) жанрах появилось много новых, более созвучных времени произведений. Насильно Грина не удержать в первом ряду русской литературы, но напоминать о нем нужно. У него есть произведения, которые этого стоят.