что значит ведомственная поликлиника

Сколько зарабатывают и сколько теряют ведомственные клиники

Советский феномен ведомственной медицины в современной России, строго говоря, не прижился. Собственные медицинские сети в близком к первозданному масштабе сохранили разве что силовые структуры, железнодорожники и Кремль в лице Управления делами Президента РФ. Для прочих министерств и ведомств собственная медслужба – это скорее реликт, отчаянно пытающийся заработать на платных услугах, а в большинстве случаев – затратный, операционно убыточный актив.

Чтобы понять, что представляет собой сегодня ведомственная медицина, Аналитический центр Vademecum перепроверил в открытых источниках информацию обо всех действующих федеральных органах исполнительной власти. Не рассматривались лишь жестко профильные Минздрав, ФМБА и Росздравнадзор, а также Федеральное агентство научных организаций (ФАНО). По словам опрошенных Vademecum представителей РАН, перейдя в ФАНО, вся медицинская инфраструктура академии перестала быть ведомственной и вышла на открытый рынок – ее клиники перестали ориентироваться на членов и сотрудников РАН. С таким исключением из аналитического поля согласились и в ЦНИИ организации и информатизации здравоохранения при Минздраве, с которым мы консультировались по методологии.

Таким образом, объектом исследования стали 68 министерств, федеральных служб и агентств. Сначала были изучены все подведомственные им организации, указанные на их сайтах, затем проанализирована в базе «СПАРК-Интерфакс» информация обо всех учрежденных ими юрлицах. Из этого массива были отобраны все медучреждения, за исключением санаториев. В результате выяснилось: собственными лечебными учреждениями сегодня располагают 16 федеральных структур. Из них девять подчиняются президенту, семь – правительству. Все они получают средства из федерального бюджета и заодно являются реципиентами госпрограммы «Развитие здравоохранения».

На 16 запросов, разосланных Vademecum для уточнения информации об учрежденных этими госструктурами медицинских организациях, своевременно ответили лишь шесть ведомств, по существу – только два.

Сохраняемые объекты

Анализ медицинской инфраструктуры министерств, агентств и служб показал: несмотря на все затронувшие ведомственное здравоохранение реформы, здесь все еще работает сетевой принцип. Девять из 16 ведомств, имеющих свои клиники, развивают больше одного медучреждения. У трех из них – ФСИН, МВД и Минобороны – больше 40 учреждений, у шести – от двух до 20 клиник. При этом сети заметно рассредоточены по регионам. Даже ФТС, Минтруд и МЧС, в структуре которых действует не более пяти клиник, развивают их на разных территориях. Исключением из этого правила служит лишь ФСБ: все ее 10 медицинских объектов, информация о которых есть в открытых источниках, находятся в пределах Москвы.

Поскольку профиль ведомственных клиник и структура аудитории их пациентов еще никогда системно не изучались, Vademecum попытался разобраться в том, какие типы клиник оформились в ведомственной медицине и на кого они ориентированы. Для этого были дополнительно проанализированы доступные открытые отчеты вышеназванных 16 ведомств. Наибольшим количеством собственных медицинских учреждений, вернее юрлиц, созданных для оказания медицинских услуг, по данным Vademecum, располагает ФСИН. Это объясняется спецификой деятельности ведомства, которое должно предоставлять медицинскую помощь как лицам, находящимся под стражей, так и своим сотрудникам.

Сегодня ФСИН управляет, по сути, двумя сетями. Первая – это лечебно-исправительные учреждения, предназначенные, как следует из их названия, не только для содержания заключенных под стражей, но и для оказания им медицинской, прежде всего противотуберкулезной, помощи. Вторая сеть – медико-санитарные части (МСЧ). Их задача – оказывать первичную и специализированную медицинскую помощь не только подозреваемым, обвиняемым и осужденным, но и сотрудникам ФСИН и их семьям. Каждая такая медсанчасть имеет несколько филиалов, не являющихся самостоятельными юрлицами. Например, у расположенной в Тюмени МСЧ №72 таких филиалов 20 – в самой Тюменской области и Ханты-Мансийском автономном округе. Это и МСЧ, и больницы, и центр медицинской и социальной реабилитации для сотрудников, и военно-врачебная комиссия, и центр санэпидемнадзора.

Медико-санитарные части – новая организационная модель, повсеместно внедренная в 2014 году, говорится в последнем доступном на сайте ФСИН отчете о работе ведомства. Руководители МСЧ не подчиняются начальникам местных исправительных учреждений. В 2014-м, указано в отчете, показатель первичной заболеваемости равнялся почти 149 тысячам случаев на 100 тысяч человек, что чуть ниже, чем годом ранее. Всего на конец 2014 года в заключении находилось более 671,6 тысячи человек. Медицинское обслуживание самим служащим и их семьям в 2014 году предоставляли 56 учреждений здравоохранения, из них 34 центра медицинской и социальной реабилитации, 14 больниц, пять военно-врачебных комиссий и три санатория.

В апреле 2017 года Vademecum нашел в открытых источниках информацию о 61 медико-санитарной части, 58 лечебно-исправительных учреждениях, 25 больницах, одном центре медицинской и социальной реабилитации и одном центре военно-врачебной экспертизы.

Самой же разветвленной региональной медицинской сетью, по информации Vademecum, сегодня обладает МВД. Его МСЧ есть в каждом российском регионе, и лишь для Петербурга и Ленинградской области создана объединенная МСЧ. Как и во ФСИН, каждая медсанчасть МВД может иметь несколько филиалов. Например, МСЧ в Москве управляет четырьмя поликлиниками (в том числе одной стоматологической), клиническим госпиталем, двумя центрами реабилитации (бывшими домами отдыха), центром психофизиологической диагностики, центром санэпидемнадзора и аптекой. Кроме того, в столице как самостоятельные юрлица функционируют Центральная медико-санитарная часть, четыре центральных поликлиники, Центральная клиническая больница и Главный клинический госпиталь.

Образованной в апреле прошлого года Росгвардии были переданы восемь клинических госпиталей и один клинико-диагностический центр. Руководитель управления медицинского обеспечения МВД России Виталий Сидоренко заявлял в декабре 2016 года корпоративному изданию «Полиция России», что ежегодно медицинская сеть министерства обслуживает 3,5 млн человек, из которых сотрудники собственно МВД и Росгвардии составляют лишь треть. Услугами медучреждений МВД, по словам Сидоренко, пользуются также работники ФСИН, Государственной противопожарной службы МЧС, налоговой полиции.

В медслужбе Минобороны, по данным Vademecum, основными структурными единицами являются не МСЧ, а госпитали. В открытых источниках есть информация о 38 госпиталях, расположенных не только на территории России, но и в Молдавии, Казахстане и Таджикистане. У госпиталей есть филиалы. Например, у базирующегося в Воронеже 416-го военного госпиталя это, в частности, семь поликлиник (одна со стационаром) в Воронежской, Липецкой, Курской и Белгородской областях. Медицинская сеть Минобороны предоставляет помощь примерно 7 млн человек – военнослужащим, пенсионерам, членам их семей, а также гражданскому персоналу, сообщает министерство по итогам прошлого года. Точное число обслуженных в 2016 году пациентов Минобороны не называет, но отмечает, что около 70% аудитории ведомственной сети – это военнослужащие самого министерства, 1,5% – военнослужащие других силовых структур, почти 15% – офицеры и прапорщики (мичманы) в отставке и запасе, более 6% – члены семей военнослужащих, 1,5% – гражданский персонал Минобороны и, наконец, оставшиеся почти 7% – «другой контингент».

Управлению делами президента (УДП) собственная медицинская сеть досталась в наследство от легендарной «Кремлевки». Сегодня в активе УДП пять больниц, пять поликлиник, центр реабилитации, детский медицинский центр и консультативно-диагностический центр. Медслужба УДП, в частности, оказывает помощь Президенту РФ и сотрудникам его администрации, членам правительства и его аппарату, депутатам Госдумы и сенаторам Совета Федерации, судьям Конституционного и Верховного судов. Средняя продолжительность жизни контингента медицинских заведений УДП составляет 83 года, сообщила Vademecum представитель управления Елена Крылова.

Подобие собственной медицинской сети нашлось также у Федеральной таможенной службы – три поликлиники и один госпиталь в Москве, Нижегородской, Ростовской и Свердловской областях. Четыре центра, оказывающих медицинские услуги, есть у Минтруда, два – у МЧС. Остальные министерства и ведомства располагают, по данным Vademecum, одним медицинским учреждением, в основном это многопрофильные центры со стационаром. Специализированное учреждение (стоматологическая поликлиника) имеется только у одного из таких ведомств – Службы внешней разведки.

*без учета санаториев

**включая объекты в других странах СНГ

Источник

КС разъяснил, кому можно обращаться в ведомственные поликлиники

Конституционный суд РФ опубликовал отказное определение на жалобу россиянина, посчитавшего нарушением прав на бесплатную медпомощь отказ поликлиники, подведомственной Управлению делами президента, прикрепить его на медицинское обслуживание по полису обязательного медстрахования.

Московская ФГБУ «Больница с поликлиникой», подведомственная Управлению делами президента, отказалась прикреплять Бориса Жильцова к поликлинике и оказывать услуги по программе государственных гарантий бесплатного оказания медицинской помощи. Он с этим не согласился и обратился в Тверской районный суд Москвы, который признал решение поликлиники законным, так как Жильцов не относится к категории лиц, которым оказывается медицинская помощь ведомственными организациями (дело № 2-3503/2015).

Жильцов обратился в Конституционный суд с жалобой, он считает, что ряд статей ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в РФ», по которым он в рамках программы государственных гарантий бесплатного оказания медицинской помощи имеет право на выбор больницы или поликлиники. По закону, выбирать организацию для получения первичной медико-санитарной помощи гражданин может не чаще чем один раз в год. Жильцов также не согласен с конституционностью п. 4 ст. 16 ФЗ «Об обязательном медицинском страховании в РФ», по которому застрахованные лица имеют право на выбор поликлиники из числа тех, кто участвует в реализации территориальной программы обязательного медицинского страхования.

По мнению заявителя, оспариваемые нормы противоречат Конституции, поскольку позволяют ведомственным больницам и поликлиникам, осуществляющим свою деятельность за счет средств обязательного медицинского страхования, отказывать гражданам в предоставлении медицинских услуг по программе государственных гарантий.

КС, в свою очередь, не нашел оснований для принятия жалобы к рассмотрению. Суд указал, что в законе предусмотрено право граждан на выбор врача и медицинской организации, однако возможность такого выбора может быть объективно ограничена в том числе в силу территориального местоположения, загруженности, назначения, отсутствия необходимых ресурсов и объемов целевого бюджетного финансирования соответствующего медицинского учреждения. Все обстоятельства, отметил КС, обязательно учитываются при разрешении вопроса выбора поликлиники или больницы. В ином случае учреждение может начать оказывать медицинские услуги ненадлежащего качества, подчеркнул КС.

Исходя из этого суд определил, что оспариваемые нормы не нарушают права Жильцова на бесплатное оказание медицинской помощи (определение КС № 2298-О).

Источник

Ведомственная медицина – это не «заповедник» для чиновников

В демократическом государстве должны существовать клиники разных форм собственности

Фото pixabay.com

В последние годы все чаще вспоминают советские времена, когда медицинская помощь была доступной. Но по-настоящему хорошей и современной она была в ведомственных лечебных учреждениях. О том, правомочно ли ведомственное здравоохранение, с обозревателем «НГ» Адой ГОРБАЧЕВОЙ беседует председатель правления Московского городского научного общества терапевтов, профессор Павел ВОРОБЬЕВ.

– Павел Андреевич, нужна ли в нынешнюю эпоху ведомственная медицина?

– Ведомственная медицина в России имеет длинную историю. Она складывалась с середины XIX века: железнодорожная, заводская (в последней были элементы социального страхования, особенно после принятия столыпинских законов), медицина погранвойск и многое другое. Для лечения высокопоставленных особ были лейб-медики. Как правило, это выдающиеся врачи.

После революции генералы–лейб-медики в Медицинской академии долго решали, принять ли им перемены в обществе или нет. Естественно, встал вопрос о том, кто будет оказывать помощь формирующемуся классу чиновников.

Дело в том, что не существовало реально первичного звена в городах, ведь земские врачи – это врачи сельской местности. В здравоохранении царила анархия, против которой выступали многие известные врачи – Сергей Петрович Боткин, Георгий Ермолаевич Рейн. Последний, кстати, был фактически автором системы, которую мы знаем под именем Н.А. Семашко. Земские врачи в лице Пироговского общества сопротивлялись созданию системы здравоохранения как до революции, так и после.

При советской власти одновременно с национализацией предприятий стали передаваться в общественную собственность и заводские медицинские организации. Появилось государственное здравоохранение: иных владельцев медицинских организаций просто не было. Тем самым выбор был уже предопределен – создание государственной системы. В ней вполне естественно выглядела отдельная структура для лечения чиновников.

С советских времен до наших дней остались и иные ведомственные системы: железнодорожная, военная, органов МВД и КГБ (ФСБ), позже – атомной промышленности (3-е управление Минздрава, позже – ФМБА) и многие другие. Единства национальной системе здравоохранения они не добавляют.

Я застал эпоху 4-го Главного управления Минздрава, когда его главой был академик Евгений Чазов. Там проводились регулярные профосмотры, онкологические программы раннего выявления заболевания, лечение легочных тромбоэмболий. Развивалась сосудистая хирургия, лечение ДВС-синдрома (тромбогеморрагического синдрома). В результате в этом ведомстве полностью исчезли проблемы с тяжелыми кровотечениями. Не буду называть фамилии высокопоставленных чиновников, кто был спасен сам или его близкие благодаря предложенной моим учителем Зиновием Баркаганом методике лечения свежезамороженной плазмой.

А в лечении Юрия Андропова (эта история уже опубликована) отрабатывали плазмаферез при почечной недостаточности. Мой отец, Андрей Воробьев, консультировал, а я в городской больнице отрабатывал, как, какие показания и какие результаты можно ожидать. Наряду, конечно, с искусственной почкой.

Это был настоящий переворот, и потом Евгений Чазов провел даже несколько научных конференций по применению плазмафереза при сепсисе и почечной недостаточности. Эта предложенная мною технология вошла потом в мою докторскую диссертацию. Без упоминания пациента, конечно.

В целом тогда в 4-м Управлении было созвездие ярчайших врачей страны: чаще не штатных сотрудников, а приглашенных на постоянной или временной основе. И очень многое было экспериментальным лечением. А потом это лечение уже распространялось по стране. Та же диспансеризация пошла оттуда.

– Оправданно ли существование таких бесплатных лечебных «заповедников»?

– Это не заповедники. У нас по Конституции вся помощь больным может быть бесплатной. А значит, «заповедник» – это различие в организации помощи в ведомственных системах здравоохранения и в государственных для всех остальных граждан. Ведомства для оказания помощи чиновникам реально имеются лишь в крупных центрах. В большинстве регионов медицинских подразделений для высших чиновников нет. Они лечатся либо в местных клиниках, либо ищут «блата» в Москве или Питере. Как и обычные граждане, только возможности позвонить у чиновников больше. Да, и с лекарствами у них проблемы такие же, как и у прочих пациентов. Я это не понаслышке, а по личному опыту могу так сказать.

– Сейчас, мне кажется, все можно получить за деньги, и за деньги вроде справедливей…

– Не надо забывать, что у большинства чиновников зарплата весьма невысока. Конечно, у многих есть способы «подзаработать», но это нелегально, и распылять эти средства на лечение они явно не готовы. Да и получить хорошую помощь за деньги не так просто: деньги помощь не улучшают.

– А в других странах есть ведомственная медицина?

– Есть. Военные медики и соответствующие госпитали имеются во многих странах мира. Некоторые медицинские организации являются частными и осуществляют медицинскую помощь как работникам предприятий, так и «прикрепленному» населению. И в элитных военных госпиталях может оказываться помощь, например, президенту страны. Уверен, что и еще ряд высокопоставленных чиновников за рубежом получают помощь не в «районных поликлиниках» (там вообще врачи общей практики).

Но главное отличие в другом: в мире практически нет государственных больниц и поликлиник. Провайдерами медицинской помощи являются отдельные врачи со своими лицензиями, медицинские организации – в основном частных форм собственности. Наверняка есть программы финансирования медицинской помощи чиновникам, государственным служащим, военным. В США есть даже программы для ветеранов госслужбы и их семей («Трикэйр») и программа помощи ветеранам войн и их семей. Думаю, ни у кого не вызывает вопросов наличие подобных программ в демократическом государстве.

– Как считаете вы лично: ведомственная медицина – это правомерно?

– Я лично считаю, что провайдерами медицинской помощи должны быть разные клиники, разных форм собственности и ведомственной принадлежности. Страна у нас большая, и нет ничего плохого в том, чтобы создавались разнообразные организации. Но только содержаться они должны из одного источника – государственного. Никаких медицинских страхований.

Программы могут быть разными, в том числе оказание помощи определенным группам лиц: чиновникам, ученым, железнодорожникам. В такой системе национального здравоохранения организации могут развиваться и существовать. Кстати, сегодня никто не обсуждает, сколько денег государство тратит на строительство, ремонт и закупку оборудования – эти траты вне ОМС и вне официальных отчетов бюджетов. Частично это пытаются ликвидировать с помощью нацпроектов, но эти проекты больше похожи на систему «освоения» денег, а не на решение задач помощи больным людям.

Оставлять комментарии могут только авторизованные пользователи.

Источник

«Ведомственную медицину никто не запрещал, ее просто сняли с финансирования»

В скором времени Российская академия наук может лишиться большинства своих медучреждений. С переходом на одноканальное финансирование в рамках ОМС использование бюджетных средств на их содержание стало незаконным. В результате ведомственные поликлиники в крупных городах медленно разваливаются, а в отдаленных научных центрах ликвидируются, оставляя ученых без медицинской помощи.

Гибридная ликвидация

Редакция «МедНовостей» получила письмо от сотрудников РАН, обеспокоенных судьбой ведомственных поликлиник в Гагаринском районе Москвы. «Идет такая гибридная ликвидация: никому не говорят, что будет – ни врачам, ни пациентам, несмотря на коллективные письма персонала по этому поводу. Врачам в поликлиниках платят по 10-14 тыс. рублей вместо 30 тыс., 50% врачей уже ушли. При этом у ФАНО (Федеральное агентство научных организаций, управляющее имуществом научных организаций – ред.) почти 200 млн экономии против утвержденного бюджета, – говорится в письме. – В результате пострадают 26 тыс. работников РАН и членов их семей, в том числе 6 тыс. докторов наук. Это, как правило, пожилые люди, многие из которых до сих пор работают, во многом благодаря медсистеме РАН, ее постоянному медицинскому сопровождению.

Даже, если останется из двух поликлиник на ул. Фотиевой одна, то она уже сейчас не выдерживает нагрузки с учетом возрастной специфики контингента, сосредоточением институтов РАН в Гагаринском районе, необходимостью проводить профосмотры, что не делает обычное здравоохранение. Объявили, что ведомственная медицина не нужна, несмотря на многолетнюю историю. В Академии был тот же принцип, как и в МПС, Средмаше, МВД. Но почему-то разрушают именно нас».

Одноканальная уравниловка

«МедНовости» попросили прокомментировать это письмо председателя профсоюза работников РАН, заведующего лабораторией Института общей физики им. Прохорова Виктора Калинушкина.

– Виктор Петрович, что происходит с поликлиниками РАН?

– То же, что и со многими ведомственными медучреждениями. Переход российского здравоохранения на одноканальное финансирование в рамках ОМСуровнял в финансовом плане все медучреждения за небольшим исключением (кроме силовых структур, управления администрации президента). При этом, человек может быть прикреплен только к одной поликлинике, в «чужой» его будут лечить уже платно. Соответственно, это ударило по медицине РАН – ликвидируется сеть амбулаторий и медицинских пунктов в академических институтах по всей России. Свои поликлиники были практически во всех академических центрах. Как-то подержать их сейчас могут только сами институты, используя деньги из прибыли. Но в большинстве занимающихся фундаментальной наукой институтов денег практически нет.

– Но зато они есть у ФАНО.

– Целевых средств на то, чтобы подержать эти учреждения, у ФАНО нет и по законодательству быть не может. ФАНО не имеет права, даже если захочет, тратиться на ведомственную медицину. Это тюрьма, причем не фигуральная: 500-700 млн рублей – это нецелевое использование в особо крупных размерах. Напрямую ведомственную медицину никто не запрещал, ее просто сняли с финансирования. Поэтому она разваливается.

«Ученые лишаются единственного элемента соцпакета, который был в РАН»

Причем в Москве ситуация не самая плохая. Гораздо тяжелее она в отдаленных научных центрах. Например, в поселке Борок Ярославской области всегда работала небольшая ведомственная больница. Но теперь по ОМС она никак не проходит – там просто людей для этого не хватает. А ближайшая больница в районном центре, в 25 км от Борка. Пока нам удалось отстоять эту больницу, но лишь на 2015 год. Есть еще Баксанская нейтринная обсерватория на Кавказе, где люди тоже окажутся оторванными от медпомощи, когда там будет ликвидирована амбулатория.

– В крупных городах нет таких проблем.

– Да, здесь люди могут прикрепиться к районной поликлинике недалеко от дома. С минимальными потерями этот процесс проходит в академгородках, например, в Новосибирском, где большая концентрация сотрудников Академии наук. Там ведомственная поликлиника продолжает обслуживать их, как районная. Но в Москве, как и в Санкт-Петербурге, Казани, Екатеринбурге ситуация иная.

Фактически, переходя в разряд районных поликлиник, ведомственные оказываются в худшем положении. Во-первых, сотрудники РАН живут не только недалеко от ул. Фотиевой, но и по всей Москве. И при прикреплении к этой поликлинике автоматически возникает ряд проблем, из-за которых академическим поликлиникам трудно конкурировать за средства ОМС с районными. Например, невозможность обслуживания на дому. Кроме того, ведомственные поликлиники не имеют право выдавать рецепты на льготные лекарства, направлять на дополнительные бесплатные обследования в учреждения второго уровня. Вроде бы обещают дать такие права всем работающим в ОМС поликлиникам, но когда это еще будет.

Ну а вторая ипостась этой проблемы – гибель хорошо оборудованных, с квалифицированным персоналом поликлиник. Некоторые из них, конечно, сохранятся. Например, очень хорошая поликлиника во Владивостоке. Так сложилось, что она была оборудована лучше всех и поэтому сейчас выживает за счет платных услуг. Но это приводит к тому, что из нее вымываются сотрудники Академии наук. Понятно, что здесь смогут остаться те, кто платит, жизнь возьмет свое.

Московская специфика

– А что с московскими медучреждениями?

– В Москве ЦКБ «Узкое» живет тоже в основном за счет платных услуг. Опять же, благодаря тому, что больница достаточно хорошо оснащена диагностическим и лечебным оборудованием. В этом году по сотрудников Академии наук по инерции там еще принимают, но это будет заканчиваться. Кроме двух поликлиник на ул. Фотиевой (№2 и №3), есть еще поликлиника №1 на Тургеневской площади. И там те же самые проблемы, которые усугубляются тем, что она расположена на арендуемых площадях, в центре Москвы. Поэтому там совсем все плохо.

У поликлиник были филиалы. Амбулаторию Объединенного института высоких температур удалось сохранить – ее взял на свое содержание сам достаточно мощный в финансовом отношении институт. А амбулатория в Институте радиотехники и электроники во Фрязино уже ликвидирована. Санаторий в Успенском тоже ликвидируется. Он находится на берегу Москвы-реки, в районе Николиной горы. Земля там очень дорогая. Мы ставим вопрос о том, чтобы в случае его продажи деньги направили на развитие науки. Но не знаю, как это будет на самом деле.

В частных организациях, например, ОАО «РЖД», есть свои собственные деньги, и ведомственная медицина нормально функционирует. Проблему академических медучреждений можно решить только на законодательном уровне, сделав для них исключение и разрешив дополнительное финансирование. Мы пытаемся донести до руководства страны, что это единственный шанс спасти ведомственную медицину в Академии наук. Других нет.

Особые категории

Между тем, «наверху» никакой трагедии в ликвидации ведомственной медицины не видят. Так, по словам заммэра по вопросам социального развития Леонида Печатникова, существование в Москве нескольких автономных систем здравоохранения – поликлиник различных ведомств «порочно, с этим надо заканчивать». «В городе должна существовать единая система здравоохранения. Когда на одного пациента приходится несколько систем финансирования, это всех путает», – говорил ранее Печатников. По его мнению, одноканальная система финансирования должна всех уравнять, так как источником становится только один территориальный фонд ОМС. «Ведомственная разобщенность, конечно, препятствует полной синхронизации. Но одноканальное финансирование эти диспропорции как раз и должно ликвидировать», – считает чиновник.

Впрочем, всех уравнять все равно не получится. Лечение высокопоставленных чиновников будет оплачиваться как за счет средств ОМС, так и за счет бюджета. Принятые в конце прошлого года изменения в закон №314-Ф3 «Об основах охраны здоровья граждан в РФ» устанавливают особенности оказания медпомощи «лицам, занимающим государственные должности, лицам, замещающим отдельные должности федеральной государственной гражданской службы, и иным лицам».

Как пояснил «МедНовостям» председатель комитета Госдумы по охране здоровья Сергей Калашников, дело в том, что теперь использование бюджетных средств на финансирование ведомственных клиник для управленцев становится незаконным, а содержать их по нормативам ОМС невозможно. При этом «есть некоторые категории госслужащих, которым в силу многих причин требуется дополнительное медицинское обслуживание», поэтому и было решено выделять на это бюджетные дотации.

Источник