тем хуже для фактов гегель

al_ven

твои следы и есть твоя дорога

от фрагмента к фрагменту

Хорошим примером подобной ошибки является книга Эдварда Гловера «Фрейд или Юнг», в которой уважаемый автор занимает около двухсот страниц, чтобы сказать то, что можно было бы выразить одной фразой, а именно, что Юнг был неправ, поскольку не соглашался с Фрейдом. Именно это Гловер, в конце концов, и утверждает на странице 190, где пишет: «Как мы увидели, самая существенная тенденция юнгианской психологии заключается в отрицании ею всех важных аспектов теории Фрейда». Ясно, что написание таких книг должно бы считаться потерей времени, но только подобные авторы и их читатели слишком убеждены в том, что их точка зрения верна и поэтому любая другая точка зрения ложна. Есть и еще кое-что, что эволюция нашей профессии не может оставить без внимания — это догматическое допущение, что раскрытие реальных причин проблемы является conditio sine qua non (необходимым условием) для изменений. Философ Карл

Поппер назвал это автоиммунизирующей предпосылкой, то есть гипотезой, подтверждающейся как собственным успехом, так и собственным провалом, тем самым она становится невозможной для фальсификации. На практике, если в результате того, что в классической теории называется инсайтом, происходит улучшение состояния пациента, этот факт становится доказательством гипотезы, согласно которой необходимо найти в бессознательном подавленные, забытые причины. Отсутствие улучшений в состоянии пациента доказывает, что поиск таковых причин углубился в прошлое недостаточно. В любом случае гипотеза побеждает.

Последствием убеждения в обладании истиной в последней инстанции является легкость, с которой верящий в нее человек может отказаться от любой очевидности, этой истине противоречащей. Задействованный здесь механизм хорошо известен философам науки, но обычно игнорируется клиницистами.»

Вацлавик, Нардоне «Искусство быстрых изменений».

Далее авторы добавляют следующее: «Возникает ощущение, что иногда более важно спасти теорию, чем пациента, и приходит на ум высказывание Гегеля: «Если факты не соответствуют теории, тем хуже для фактов». (Возможно ум Гегеля был слишком возвышен, чтобы не сформулировать подобное утверждение в ироническом тоне. )».

. И, наконец, мы уже не можем больше не видеть другой эпистемологической ошибки, как назвал бы ее Грегори Бейтсон. Уж слишком часто обнаруживается, что ограничения, присущие какой-либо гипотезе, приписываются феномену, который, как предпологается, эта нипотеза должна объяснять.»

И из «Прагматики человеческой коммуникации»:

Это просто иной способ сказать, что перед лицом разногласия собеседники должны определить свои взаимоотношения или как комплиментарные, или как симметричные.»

Источник

„Если факты противоречат моей теории — тем хуже для фактов.“ (Гегель)

Исследователь обычно выбирает
те факты, которые поддерживают
его исследование, и удобно
забывает те, которые противоречат
ей.
(Дастин Харп)

Правда, иллюстрации, использованные в тексте, не всегда являются групповыми портретами, иногда это группа людей без претензии на портретное сходство, но иллюстрирующие идею автора статьи.

Одна из иллюстаций относится к древнему Египту. Вот эта.

Это роспись гробницы Рамоза, эпоха Аменхотепа IV, мужа легендарной Нефертити, более известного под именем Эхнатона. Кстати, это не групповой портрет, а изображение погребальной церемонии. Так что, древние египтяне ещё не «доросли» до отказа от изокефалии? И «неистребим древний принцип выстраивания голов в одну линию»? Да нет, вот вам талантливое произведение искусства той же эпохи, XIV век до н.э., «Плакальщики».

Потрясает, с каким ощущением красоты, с каким совершенством передан ритм прямых и изогнутых рук. Но сейчас речь о том, что тут ни о какой изокефалии речь идти не может, так же, как и о художественном «недоразвитии» создателя этого рельефа. Эту работу выполнил Мастер. И как это могло ускользнуть от историка искусства? Тем более, чтобы посмотреть на рельеф, не надо ехать в Белин, Париж или Нью-Йорк, он хранится в центре Москвы, в музее им. Пушкина.

С портретным сходством у египтян было не слишком хорошо. Фараон мог стереть надписть на чужой скульптуре и выдать её за своё изображение. Но я думаю, что не от недостатка мастерства скульптора, а оттого, что перед творцом стояла другая задача: он создавал не портрет, о образ божественного фараона, и поэтому просто обязан был его идеализировать. Ну, так же, как идеализировали в СССР генеральных секретарей и членов политбюро.

Восстановленный по черепу облик Изображение Ахнасенамон
Ахнасенамон, жены Тутанхамона

Эпоху древних греков историк искусства небрежно отбрасывает, снова плавно перейдя к теме портретного сходства, и сразу обращает внимание читателя на римлян.

Но не надо думать, что они были такими уж тупыми прагматиками. Вот 1-й век, роспись виллы мистерий в Помпеях, Римская империя.

Проведите линию по головам людей на левой иллюстрации, и вы получите спираль, уходящую вверх. И на остальных иллюстрациях ни о каких «линеечках» речь идти не может. Наверное, и у римлян были свои Рембрандты и Герасимовы.

Но историк искусства уже снова переключилась исключительно на групповой портрет. И вот пример (алтарь мира в Риме):

«Причем и со сходством все хорошо, и драпировки умеют красиво сделать, и анатомия ок.»

Ну, не знаю, на чём основано утверждение, что со сходством всё хорошо. Фотографии, понятно, тогда не было, и в сходство можно только верить.

От римлян Шакко сразу переходит к голландцам и провозглашает революцинером в групповом портрете Рембрандта. Но почему-то не упоминает о том, что за пару веков до него Леонардо создал «Тайную вечерю», где налицо те же элеметы, что и в «Ночном дозоре».

Здесь нет изокефалии, участники разделены на группы, каждая не повторяет другую по компановке, по выражаемым эмоциям, по складкам одежды, по цвету одежды и волос. И здесь впервые в портрете появляется пейзаж. Так что, «взрыв шаблонов» и «рваный ритм» голов и ног был продемонстрирован за два века до Рембрандта.

Дальше Шакко приводит примеры удачных и неудачных компановок групповых портретов (опять же, это не всегда портреты) и предлагает самостоятельно оценить картину Герсимова. Ну, да, не шедевр.

Источник